У неё было немного ролей, но «Девушку и характером» и «Сердца четырех» помнят все.
У неё был талант, красота, слава, семья и алкоголизм. Алкоголь отнял у Валентины Серовой самоуважение, разрушил её семью и карьеру и, в конечном счете, привел её к смерти.
Первый муж Валентины, военный летчик Анатолий Серов, разбился во время учебного полета ровно через год после свадьбы. Ей 22, она беременна. Через 4 месяца у актрисы родился сын, которого она назвала в честь отца — Анатолием.
Через несколько лет в её жизни появился настойчивый молодой ухажер — это был поэт Константин Симонов. Валя его не любила, но не смогла устоять перед натиском чувств.
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
Они были популярной парой. Симонов — поэт, прозаик и киносценарист, военный корреспондент, журналист и общественный деятель, любимец Сталина. Серова — красавица, обаятельная женщина и популярная на весь Советский Союз актриса. Они жили в роскошной квартире на улице Горького, по выходным садились в собственный кабриолет и катили на дачу в Переделкино.
Поначалу Симонов был не против, что жена выпивает, ему нравилось, какой веселой и нежной она становилась, он собственноручно подливал ей спиртное во время частых семейных застолий. Перед отъездом в командировку (а ездил он часто), заботливо пополнял домашние запасы вина. А когда заметил, что любимая женщина чересчур увлеклась алкоголем, было уже поздно.
Вспоминает актриса Лидия Смирнова:
Я была свидетелем того, как она пристрастилась к выпивке. Костя очень страдал…
Помню, как мы летели с Валей с каких-то концертов. Во время полета разговаривали с летчиками. Они уважали Серову, знали, что ее муж был их коллегой, и даже дали ей на несколько минут руль управления. Пассажиры, наверное, почувствовали это, потому что самолет тут же сделал несколько ям. До Москвы была одна посадка, мы пошли обедать. Валя выпила рюмку чего-то, водки наверное, и очень быстро захмелела. Когда мы шли обратно в самолет, мне пришлось ее поддерживать. Я забеспокоилась: нам лететь еще полтора часа, а вдруг она не придет в себя? В самолете она легла и заснула. Я слышала, что если человеку достаточно малой дозы, чтобы захмелеть, значит, он болен. И вот мы приземлились. Она была уже в форме. Когда мы вышли из самолета, Костя встречал нас с цветами. Первое, что он у меня спросил, было:
– Что, Валя пила?
– Нет.
Он посмотрел мне в глаза и сказал:
– Это неправда.
Он знал малейшие нюансы ее поведения. Мы сели в машину, они повезли меня домой. И я почувствовала, что он озабочен. Как он старался ее вылечить!..
Из письма Симонова жене: «Что с тобой, что случилось? Почему все сердечные припадки, все дурноты всегда в мое отсутствие? Не связано ли это с образом жизни? У тебя, я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки».
11 мая 1950 года в семье родилась дочь Маша. Валентине на тот момент был 31 год.
В том же году, в июне 1950-го, по совету мужа Валентина Серова покидает Ленком и устраивается в Малый театр. Симонов написал новую пьесу (с главной ролью для жены) и намеревался отдать её в Малый. Пьесу не приняли, актрисе пришлось играть другую, совсем не главную роль. На новом месте она не задержалась…
Встретилась однажды со старым приятелем, коллегой по фильму «Сердца четырёх» Павлом Шпрингфельдом. Друзья так напились, что Серова не явилась на вечерний спектакль. Актрису срочно заменили, в театре разразился скандал с последующим увольнением. Во время товарищеского суда Серова, не выдержав позорных обвинений, упала в обморок. Рассказывают, что спас её заботливый муж: укутал в норковую шубу и увез сокровище домой. Это был январь 1952 года.
Дальше был театр Моссовета, откуда Серова ушла по той же причине, что и из Малого: на гастролях в Ленинграде напилась с коллегой. Так как случай этот стал далеко не первым, актрисе предложили уйти по собственному желанию.
Последним местом работы актрисы стал Театр-студия киноактёра, где она 9 лет играла всего одну возрастную роль — Марию Николаевну в спектакле «Русские люди» по пьесе Константина Симонова. Публика рассматривала актрису в бинокли и обсуждала как же она сдала. Серова действительно рано постарела. Увлечение алкоголем сильно отразилось на ее внешности. Сравнение с той же Любовью Орловой, которая была старше её на 15 лет, она не выдерживала.
Симонов пытался спасти жену, но у него не получилось.
«Люди прожили вместе 14 лет. — пишет он супруге. — Половину этого времени мы прожили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты стала пить. Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед».
В 1957 году они отвели дочь Машу в первый класс и Симонов ушел из семьи. Сошелся со вдовой фронтового друга, вскоре у них родилась дочка Саша.
Впоследствии Симонов уберет из своих сочинений все посвящения бывшей жене, оставив лишь инициалы В.С. на легендарном «Жди меня».
Сыну Серовой Анатолию было 12 лет, когда мать и отчим стали замечать, что мальчик выпивает. В дом часто приходили гости, круг общения интересный и большой, накрывались щедрые столы, спиртное — реками. Толик, с ранних лет сидевший за взрослым столом, следил за содержимым бокалов и тайком допивал остатки.
На семейную дачу в Переделкино на выходные приезжали друзья семьи. Гуляли долго, шумно и весело. Ночью, когда взрослые уезжали на «афтепати» в Москву, к Толику приходили друзья. Мальчишки доедали и допивали всё, что оставалось (а оставалось прилично), и отправлялись болтаться по спящему посёлку. Однажды напились и подожгли чужую дачу. После этого случая Симонов отправил пасынка в исправительный интернат для трудных подростков в Нижнем Тагиле.
Вот что вспоминает сводный брат Анатолия Алексей — сын Симонова от первого брака:
Что-то жутко неправильное было в этой формально оправданной отправке его, тринадцатилетнего, в Нижний Тагил. Толька рассказывал мне, там, в Гульрипши, что в детдоме он — заложник. Папаша дает детдому много денег, приглашает группы за свой счет на экскурсии в Москву и Ленинград, и его — Тольку — гладят по головке, хвалят, но, чтобы не расставаться с таким источником щедрых благ, регулярно провоцируют. И говорят: «Отпускать рано, видите, человек еще не полностью встал на путь исправления».
В 1959 году мать Серовой, Клавдия Половикова, с которой у актрисы всегда были натянутые отношения, забирает к себе внучку Машу. Когда-то она уже делала попытки забрать у Валентины Толика, женщины даже судились, но тогда суд принял сторону матери. На этот раз всё было иначе.
Как говорили злые языки, забирая к себе Машу, Клавдия Михайловна преследовала определенную цель — солидные алименты от Симонова. Но, если верить другим источникам, бабушка действительно опасалась за судьбу внучки. После развода Серова запила особенно жестоко.
Позже сама Мария расскажет:
Мы с мамой переехали с улицы Горького в Оружейный переулок.
Отцу почти сразу после развода пришлось уехать в Ташкент корреспондентом «Правды», а я жила у бабушки. Папа и бабушка были заодно: хотели лишить маму родительских прав — она ведь стала пить. Квартира была на первом этаже, и, уходя, бабушка запирала форточки и зашторивала окна, чтобы меня не увидела «эта» — так она называла маму. Мама приходила, стояла под окнами, говорила со мной, приносила что-нибудь вкусное, а я затаюсь — страшно нос высунуть. До сих пор не представляю, как мама пережила это. Но зла не помнила. Когда бабушка болела, ходила к ней в больницу, мыла ее, кормила и повторяла мне: «Ну как же, это ведь моя мать».
Мама два года совсем не пила. Помог дед, Василий Васильевич Половиков. Его через Мосгорсправку нашла мамина подруга по театру. Он жил в Москве, но не знал, в каком состоянии его знаменитая дочь. Стал ее лечить (актриса лечилась в психиатрической клинике Института высшей нервной деятельности АН СССР), а через пять лет умер от инфаркта. Он был сильный, мощный и просто сгорел от всей этой истории. Но он спас маму. Если бы не дед, она погибла бы раньше…
Когда в 1966 от инфаркта умирает отец Валентины — единственный человек, кто верил в неё и поддерживал, Серова снова начинает пить.
Вспоминает актриса Римма Маркова:
Валя сильно изменилась, одна кожа да кости остались. Когда она жила в Оружейном переулке, я нередко помогала ей дойти до дома. Вводила пьяную, в разных ботинках, в квартиру. Толя, сын её, бандитом стал. Однажды Валентина Васильевна позвонила мне: «Римма, приезжай, спаси меня». Оказалось, Толя разбушевался, двери в квартире начал рубить. Мне и самой страшно стало, думала: а ну как он и меня саданёт топором. А когда Толю посадили, у Серовой стал жить какой-то мальчик. Помню, пьяная Валя открывает мне дверь и говорит: «Познакомься, Римма, это Сюся. Моя последняя любовь».
Анатолий работал то ли механиком, то ли электриком, умер от пьянства в 36 лет.
Вот что о нем напишет годы спустя Алексей Симонов:
Он был сыном таких родителей, что можно только позавидовать: отец — герой Советского Союза, летчик, любимец нации и ее вождя, Анатолий Константинович Серов, которого Толя не знал. Тот погиб почти за полгода до его рождения. Мать — Валентина Васильевна Половикова — Серова, одна из самых красивых и талантливых киногероинь предвоенного, военного и первого послевоенного кино. И с сорок третьего — новый отец, Константин Михайлович Симонов — знаменитый поэт и многогранный деятель поздней сталинской эпохи.
Он был опекаем, понукаем, оцениваем и наказываем, поощряем и воспитуем, но никогда не был любим и нужен. Никому.
Валентина Серова умерла через полгода после смерти сына, в декабре 1975-го. Ей было 57. По словам дочери Марии Симоновой, умерла одна, в пустой, обворованной спаивающими ее проходимцами квартире, из которой вынесли все, что поддавалось переноске вручную.
После смерти Валентины Серовой по Москве пошли слухи, что убил её друг сына из чувства мести, еще и хвастался этим завсегдатаям пивнушки. Дело не расследовали, так что, ограбление это было или убийство — никто не знает. Похоронили актрису тихо и скромно, без торжественных проводов и некрологов. Лишь извещение в газете «Вечерняя Москва», да Симонов прислал на могилу букет из 58 розовых роз. Он не пришел, был в отъезде. Мать постояла у гроба и тоже ушла — на кладбище провожать не поехала.
Вспоминает актриса Людмила Пашкова:
Поглядела на умершую, и сердце сжалось от боли. Неужто это все, что осталось от самой женственной актрисы нашего театра и кино? Ком застрял в горле. Вынести это долго не могла. Положила цветы и ушла из театра. Часа три ходила по Москве и плакала.
Если вам нравится Трезвый блог и вы хотите меня отблагодарить, сделайте это материально.
