Автор этого поста — психолог Юлия Галустян.
Мы с Юлей знакомы лично, вместе проходили специализацию Психотерапия зависимостей в Московском гештальт институте.
Это реальная история из жизни Юли, её семьи. История о том, как начинается и как иногда заканчивается роман женщины с алкоголем.
Спасибо, Юля, что поделилась. ❤️

 

Я больше не храню твои тайны, мама.
Твоя смерть — это твоя смерть, моя жизнь — это моя жизнь

Сегодня день рождения моей мамы.
Моя мама без вести пропала 18 лет назад, 2 июля 2001 года
А за несколько лет до этого она сама выбрала смерть.
Я никогда и ни с кем не говорила о своей маме.
Когда у меня спрашивали, где она и что с ней случилось, то я всегда отвечала односложно: «моя мама умерла».

Никаких подробностей, никаких слез.
Никогда, с того момента, как это случилось. Ледяное молчание.
Застывшее, непрожитое горе. Холодная депрессия длиной в много лет.

Впервые за 18 лет я хочу рассказать об очень важном куске моей жизни, о котором практически никто не знает.
Я привыкла за эти годы: когда кто-то узнавал, что у меня нет мамы, отвечать на слова сочувствия: «со мной всё в порядке, не переживай».

Нет, не всё в порядке.
Со мной не всё в порядке.

Сегодня, спустя много лет терапии, я готова сделать то, что не сделала 18 лет назад.
Я хочу рассказать о своем горе. О своем бессилии. О своей трагедии. О своей самой большой потери в жизни. О своей самой большой любви. О своей самой большой ненависти. О своем самом большом разочаровании.

Сегодня я хочу опубликовать свою историю, которую сможет прочитать каждый.

Мне всегда было стыдно за то, как умерла моя мама и за то, как она пришла к этой смерти. Но всё же это её смерть, а это моя жизнь.
Делясь с вами этой историей, я легализую важную часть моей жизни, о которой всегда умалчивала, даже в самых близких отношениях.

Сразу хочу сказать, что маму я уже приняла и простила, а главное: то, что произошло в наших отношениях, не является поводом любить её меньше.
С годами я всё больше и больше понимаю её и сочувствую ей.

Итак, отношения с моей мамой на протяжении её жизни были очень разные.

Где-то до 8 лет я была окружена маминой любовью и заботой. Моя мама была достаточно тревожная, гиперопекающая, требующая подчас слишком многого от меня, но, безусловно, очень меня любящая. В этом я никогда не сомневалась.
Моя же любовь к маме больше походила на зависимость. Я настолько сильно регулировалась её тревогой, что вплоть до 8-летнего возраста мне тяжело было оставаться без неё даже на день.

Помню, я всегда очень гордилась мамой: она была очень красивая, умная и успешная. Мне нравилось наблюдать, как мамой восхищаются другие люди.
Мне нравилось, что она многого достигла. Нравилось, что мама давала мне то, что в то время не получали другие дети. Я с раннего детства путешествовала по разным странам, у меня были игрушки, которых еще не было в России, репетиторы, одежда и прочие детские радости.
 

 

«Мама такая красивая, такая умная, такая сильная. Она знает ответы на все вопросы, мама может решить всё» — так было до 9 лет моей жизни.
А потом она всё чаще стала задерживаться на работе. Возвращалась домой поздно вечером и какая-то странная, не похожая на себя. От неё пахло алкоголем и в её поведении я всё реже узнавала прежнюю маму.

Помню, как не могла уснуть пока она не вернется домой, несмотря на то, что мне завтра в школу. Я ждала когда она придет, чтобы побежать в коридор и посмотреть в её глаза.

Мне хватало секунды, чтобы понять, что мама снова выпила. Я уходила в комнату и плакала. Я скучала по прежней маме. Но сегодня «прежняя мама» снова не вернулась с работы. Пришел кто-то другой, не она. Это очень грустно.

Так прошло полтора года. И потом, буквально за одну неделю, моя мама потеряла своей бизнес. В 90-е такое случалось.
Моя мама стала пить ещё больше и чаще.
Моя мама больше не ходила на работу.

Страшнее всего было то, что она придет за мной в школу пьяная, и все увидят, что моя мама пьет. Что моя мама больше не та красотка и умница, которой все восхищались. Как же я боялась умереть со стыда, если пьяная мама придет за мной в школу.
И она приходила — пьяная. И я умирала.

Мне 11 лет, за мной больше не приходят в школу. Я возвращаюсь из школы одна. По дороге домой я думаю о ней. О ней я думаю и на уроках в школе. Я очень плохо учусь, я не могу делать уроки, мне не до них.
Я не хочу играть после школы с подругами, я хочу домой. Там она. Мне надо проверить, в каком она состоянии.
Я боюсь, что с ней что-то произойдет. Скорее надо домой. На улице вглядываюсь по сторонам: вдруг она где-то сидит и пьет, тогда её надо будет оттуда забрать.

Иногда, вернувшись домой, я не могла открыть входную дверь. Мама стала забывать доставать ключи изнутри.
Она стала забывать, что я должна прийти из школы.
И тогда я сидела у двери. Иногда шла к соседке-подружке, и говорила, что дома никого нет. Ждала, когда мама протрезвеет и сможет открыть мне дверь.
Когда она не забывала вынуть ключи, то я входила домой. Это всегда такой страшный момент.
Я боялась увидеть, какой она будет. Обычно она спала. Везде были спрятаны бутылки. Я искала бутылки по всей квартире, чтобы вылить из них алкоголь. Я боялась, что она много выпьет и с ней что-то случится. Я контролировала каждый её шаг и каждый час проверяла, дышит ли она.
 

 
Когда приходил домой папа, я делала вид что все хорошо. Говорила, что мама не такая уж пьяная. И что поесть она мне сегодня приготовила. Я боялась, что папа узнает, сколько мама пьет на самом деле. Чтобы он не подумал, что она “совсем алкоголичка”. Но она уже была алкоголичка и я это знала.
Если она не спала, то вела себя истерично и демонстративно. Она постоянно звонила всем своим знакомым, много плакала.
Рвалась на улицу за алкоголем, когда он заканчивался. Я пыталась её не пускать. Я боялась, что с ней что-то случится.
Она всё равно прорывалась. Если она не возвращалась через полчаса, я шла её искать.

По дороге я очень боялась найти её у какого-нибудь дерева, пьяную. Боялась, что кто-то её увидит.

Стыд и страх. Не помню, чувствовала ли я тогда еще что-то. В целом, я ничего, помимо этих эмоций, не помню за этот период жизни.
Мне 12 лет.

Периодически мама пыталась покончить с собой.
Я следила за количеством ножей на кухне. Я бежала за ней на крышу.
Я плакала и умоляла её не делать этого.
Я следила за каждым её шагом. Я не хотела её терять. Даже такую.
Мне 12.

За несколько месяцев до смерти она снова пыталась покончить с собой.
Я помню, что впервые за все это время я больше не отбирала у нее ключи.
Потому что устала.
Она ушла.
Пьяная и в слезах.
Я пошла в свою комнату.
Через два часа она вернулась и молча легла спать.
Мне 13.

Лето, июнь 2001. Мы поехали на дачу. Со мной была моя подруга. Мама уже три недели не пила.
Мне было хорошо, я давно её такой не видела. Я радовалась этому, но мне по-прежнему было немного страшно, если на даче она опять сорвется.
Мне не хотелось испытывать стыд перед подругой. Но мама держалась. Я даже начала расслабляться. Иногда даже улавливала в ней что-то похожее на ту мою маму, которую я знала до алкоголизма.
 

 
В тот день мы с подружкой пошли на пруд. Мама пришла к нам днем, принесла фрукты и сказала, что пойдет к своей знакомой, которая живет в 15 минутах от нашего дома.
В этот момент я почувствовала, что она врет.
Какая-то часть меня была уверена, что она пошла выпить. Другая часть хотела верить, что мама не способна снова меня так предать, ведь она обещала, и с нами моя подруга….
Мама сказала что вернется домой в девять вечера. Мы с подругой остались загорать и купаться.

Но в девять она не пришла, как не пришла и в десять. Если мама трезвая, она никогда не позволяла себе такого.
Я поняла, что мама пьяная. Уже тогда я понимала, что происходит что-то плохое.
Было одиннадцать вечера, но её не было.
Начался сильный дождь с молнией и грозой. Очень темно. Моя собака громко лаяла.
Я надела куртку и вышла на улицу искать маму. Вдруг она где-то рядом, не дошла, упала, а тут такой дождь.

Пока я шла до дачной калитки, в моем сердце вдруг что-то резко оборвалось…
Как удар молнии, пронизывающий всё тело…
В одну секунду я осознала, что её больше нет. Моя мама умерла.
В моей груди навсегда застыл крик ужаса под непосильным грузом стыда за то, что с ней случилось.

Больше некого встречать.
Я развернулась и пошла обратно.

Я возвращаюсь домой и ложусь спать. Говорю подруге, что мама, наверное, осталось у ее подруги, так как идет сильный дождь.
Мне стыдно сказать, что с мамой что-то случилось.
Но я знаю, что мама больше никогда не вернется.

Утром она не пришла. Нашли телефон, позвонили папе.
Когда они приехал, мы встретились глазами и я поняла, что он догадывается, что случилось что-то очень плохое.
Он начал её искать. Оказалось, что до своей знакомой она так и не дошла.
Приехала полиция, обчесали весь лес. Завели розыскное дело. Объездили все больницы.

Всё лето я методично обзванивала морги Москвы и Подмосковья. Папа и тётя целыми днями искали её на машине, а я звонила. Нет, они не просили, я делала это сама. Мне казалось, что её плохо ищут. Уже тогда я привыкла всё контролировать.

По телефону я описывала приметы своей мамы и ждала, когда сообщат ответ.
Иногда ждала минут по 15, потом мне говорили, какие неопознанные тела есть у них в морге.
Никого похожего. Очень странное чувство, я одновременно боялась услышать что есть труп женщины по описанию похожий на маму, и одновременно мечтала, что это закончится.

Мне кажется, что я готова была ее увидеть уже любой, главное увидеть.
Мне 13. Мне 13. Мне всего 13.

Наняли частных детективов. Искали везде где только можно и где нельзя.
Упорно, на протяжении многих лет.
Использовали все доступные способы, даже обращались к экстрасенсам и гадалкам. Её тело так и не нашли.

Я больше не хочу делать вид, что в тот вечер и за несколько лет до этого события в моей жизни не происходило ничего страшного.
Потому что именно так поступала моя семья.
В тот день, у той калитки, я навсегда замолчала о её смерти. Какая-то часть меня осталась ей верной и любящей её. И в знак своей любви я сохранила в себе мамин стыд за её жизнь и смерть.
 

 
Сегодня, в день рождения мамы, я делаю подарок себе и ей.
Ей я говорю о том, как я её люблю, как она была мне важна и на что я была готова ради нее.
Но и для меня этот опубликованный текст — большой подарок. Я легализую важную часть своей жизни, своей личности.
Я больше не храню твои тайны, мама.
Твоя смерть — это твоя смерть, моя жизнь — это моя жизнь.

Я хочу посвятить этот текст всем детям, у которых пил кто-то из родителей.
Я хочу посвятить этот текст всем тем, кто активно употребляет.
Я хочу посвятить этот текст всем зависимым, кто сейчас в трезвости.
Я знаю, многие из вас годами хранят подобные семейные тайны, хороня вместе с ними части себя, свой опыт, свои чувства.
Это приводит к тому, что вы не до конца чувствуете себя живыми, и часто не проживаете свою жизнь так, как могли бы прожить.

Стыд блокирует ваши проявления, стыд блокирует ваши чувства, стыд блокирует вашу жизнь.
Чтобы освободиться от стыда, его нужно легализовать, рассказать о нем, умереть в стыде. И больше никогда от него не бегать.

Я до сих пор не знаю, что с произошло с моей мамой, так как её тело не нашли.
Но я точно знаю, что свою смерть она выбрала задолго до этого. Она выбрала смерть, потому что у неё не было достаточной поддержки, чтобы выбрать жизнь.
Но я выбираю жизнь. И помогаю это делать своим клиентам.
 
Юлия Галустян
[link]Страница в Инстаграм[/link]
[link]Профиль на Facebook[/link]