Продолжение. Ранее — 1 часть, 2 часть.
Чувство безысходности появляется от сознания того, что алкоголизм — следствие морального падения, безволия. Если вы что-то захотите сделать, боже мой, вы можете это сделать. Я обычно так поступаю. Но ничего нельзя поделать с безволием. Если алкоголик говорит себе: «Выпью-ка я сегодня вечером только одну рюмочку», ничего хорошего не будет.
*
Самая трудная вещь для понимания — это то, что алкоголики не хотят делать того, что они делают. Периодически алкоголик так кается, так извиняется, дает всевозможные обещания и делает это от всего сердца. А потом все начинается снова. До тех пор, пока пьяница наконец не поймет, что ему просто нельзя прикасаться к спиртному.
Когда кто-нибудь спрашивает Леонарда: «Вы чувствуете, что уже можете никогда не выпить ни одной рюмки?», он отвечает: «Я могу выпить в любое время, когда захочу, но мне нужно будет за это заплатить, а я не знаю, какой будет цена. Возможно, эта цена — моя жизнь, поэтому и не собираюсь рисковать».
Он не чувствует, что себя обделяет. Он чувствует, что он себя спасает. Он не пьет, он независим и от других ядов.
*
Есть одна старинная поговорка для выздоравливающих, которая гласит: «Если не хочешь поскользнуться, держись подальше от скользких мест». Это легче для мужчин, чем для женщин. Мужчины для этого просто не должны ходить снова в бар, где они напиваются, просто не должны звонить по телефону торговцам кокаином. Для женщины «скользкое» место в подавляющем большинстве случаев — это собственная кухня, спальня, ванная комната. И люди вокруг нее, когда она пьет и принимает наркотики, это не какие-то подстрекатели, это члены ее семьи. После окончания лечения она возвращается к своим «скользким» местам и в те же самые условия, в которых она попала в беду. Она должна научиться быть осторожной и внимательной, если она собирается остаться здоровой.
*
Мы чувствуем себя виноватыми, потому что не в состоянии исполнить ту роль, которую общество возложило на нас, мы чувствуем себя подавленными из-за нашей слабости и неспособности обходиться без определенных веществ, мы чувствуем злость, потому что мы теряем контроль над нашими жизнями. Болезнь влияет на женщин быстрее и более интенсивно, так что, когда мы наконец ищем помощь — а мы отказываемся от лечения гораздо дольше, чем мужчины,— мы оказываемся более ослабленными и физически и эмоционально. Как только мы заканчиваем лечение, нам сразу же требуется интенсивная поддержка. Но надо хорошо усвоить, что, где бы мы ни были, рядом всегда должна быть другая женщина, которая все поймет.
*
Доктор Вест, здешний главный врач, прочитал лекцию о личности алкоголика. Он сказал, что алкоголики малоустойчивы к неприятностям, они легкоранимы, они замкнуты. «Вы должны вырваться, рискнуть»,— говорил он. Еще он сказал, что не существует такой вещи, как возвращение к ограниченному количеству алкоголя и наркотиков. «Если однажды, например через пятнадцать лет, вы увидите пьяного и скажете: «О, какой ужас! Я-то теперь уже больше не такой!», то это будет неправда. Вы только больше не делаете этого».
Он сказал нам, что для духовного здоровья имеют значение две вещи: первая — вы должны иметь чувство собственного достоинства и вторая — вы должны, по крайней мере с одним другим человеком, быть откровенным и открытым без всяких условностей. Если вам не удается выполнить хотя бы одно из этих условий, вы духовно больной человек.
Конец беседы доктор Вест подсластил, сказав: «После выздоровления вы все будете чертовски привлекательны».
