Кантри-певец Кит Урбан не пьёт уже 11 лет!
Впервые Урбан прошел лечение от кокаиновой зависимости в 1998 году. Потом были 8 лет трезвости и карьерный взлет.
Но в 2006 году проблемы с наркотиками и алкоголем вернулись и чуть не разрушили его совсем молодую на тот момент семью с актрисой Николь Кидман. Кит на 3 месяца лег в Центр Бетти Форд в Палм-Спрингс и пролечился еще раз. Мир в семье восторжествовал. Сейчас звездная пара воспитывает двух дочерей и выглядит весьма счастливой.
«Конец 90-х был просто ужасен, — вспоминает Урбан. — На сцене я чувствовал себя хорошо, но в обычной жизни ощущал себя крайне небезопасно. Я чувствовал, что мне нечего предложить миру. Я австралиец, в Америке я чужак и чего мне на тот момент не хватало, так это уверенности. Боже, мне было действительно ужасно плохо, я много пил и принимал наркотики — очень, очень активно. Кокаин, алкоголь, экстази — это было мне вместо лекарства.
Благодаря знакомству с Николь моя жизнь изменилась. Я духовно пробудился. Я использую выражение: «Я родился в ней», ведь именно так я себя и чувствую. Впервые в жизни я смог избавиться от оков наркомании. Трезвость спасла наш брак — это просто чудо!
Я верю в терапевтическую роль плача. Хотя бы раз в месяц мне нужно хорошенечко выплакаться, и тогда я чувствую себя потрясающе в течение нескольких недель после. Улицы чистые, небо голубое, нет дождя, и это прекрасно…
Если говорить о прошлом, я бы хотел, чтобы воспитание, которое я получил, было более интимное, близкое.Мой отец был алкоголиком, я вырос в доме алкоголика — в наших отношениях не было интимности.Отец был сторонником физической дисциплины. Десять лет назад я бы сказал, что мой отец никогда не делал ничего, чего бы я не заслуживал. Сейчас же я понимаю, что дело не во мне. Я не помню, чтобы он когда-либо говорил, что любит меня. Даже если я играл концерт, который сам считал фантастическим, единственное, что я слышал от отца, было: «Когда ты общаешься со сцены, говори помедленней». И ничего больше, никаких комментариев.
Кажется, с возрастом папа забыл о своих методах воспитания. Не думаю, что он нарочно это отрицал, нет, он действительно ничего не помнил. «Я тебя бил? Нет, я никогда такого не делал!»
Я начал играть кантри, потому что мой отец любил кантри, у него была огромная коллекция винила, и я хотел заслужить его одобрение. Я уверен, что если бы он увлекался африканской музыкой, я бы уехал жить в Зимбабве, а не в Нэшвилл.
У меня не было никакой программы восстановления. Я не ходил к АА. У меня не было спонсора. У меня ничего не было! Встреча с Николь, моя влюбленность в Николь и начало наших отношений стали — как я понимаю это теперь в ретроспективе — стали моей трезвостью. Вместе я смог сохранить и трезвость, и любовь.
Друзья, если статья вам понравилась, вы можете поддержать Трезвый блог. Спасибо всем, кто нам помогает! 💛
